Эрик теперь понимал его, понимал, что не залезть каждому в черепную коробку, а если и такое случилось, то не факт, что росток здравомыслия пустит свои корни. Не пустит, как показывала практика. Проще заставить бояться, приказать, манипулируя всем, что придет на ум. Но не пытаться понять. Это Сизифов труд, который никто и никогда не оценит. Управленец Небесных тварей вел весьма грамотную политику, где лучшим методом было не вмешиваться туда, где все сгнило, а лишь держа на коротком поводке, порой доставая нагайку для показательных прелюдий. ©

Мертвецы действительно не могут жаловаться. Их уста немы. Глаза слепы. Сердца холодны. Души окутаны страхом и жаждой крови. Порой такое происходило и с живыми людьми. Их глаза застилала пелена льда, а душу и сердце охватывал холод. В их жизни произошло то, что выжгло остатки любви, сострадания, совести. Превратило в безэмоциональное оружие с холодным взглядом. Способные лишь убивать. Не живущие, а существующие. Такие люди похожи на хорошо заточенный меч. Сталь не знает боли и томления духа. В чем-то такие смертные становятся похожими на ангелов. Ни боли, ни страха. Лишь воля Небес направляет тебя.©

«Глаз Раваны» в каком-то смысле действительно проклят. Не успел он снова попасть в человеческие руки, как уже полилась кровь. Конечно, в этом виноваты люди, точнее Рам, и скорее проклят он, нежели какая-то аллотропная форма углерода. Но такую вещь, ради которой стоит убить двух, а то и больше человек, еще поискать надо. Вот, например, браминка. Ради нее он и пальцем не пошевелит, а вот «Глаз Раваны» сподвигнет его на массовые убийства сегодня. Когда в музее окажется полиция (а теперь она приедет точно, потому что дело дошло до убийства), он устроит тут такую бойню, что все монстры Нью-Йорка от мала до велика будут очень долго ее вспоминать. ©