|Самая Сверхъестественная Ролевая Игра| |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » |Самая Сверхъестественная Ролевая Игра| » Countries & cities » 08.08.2009. Asmodeus & Theodora Goldberg, Budapest, HU
1. Дата, участники отыгрыша, место
8 августа 2009 года, Будапешт, Венгрия.
2. Место и время отыгрыша.
Набережная Дуная, вечер (по европейскому времени)
3. Участники.
Асмодей и Теодора Голдберг
4. Суть отыгрыша.
После убийства Рафаила, совершённого таинственным наёмником, архидемон решает узнать убийцу поближе
[NIC]The Most SPN[/NIC] [STA]admin[/STA] [AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0004/e5/0c/2-1617553282.jpg[/AVA]
Архидемон с бесстрастным выражением лица наблюдал, как золотистая жидкость заполняет бокал. Благодарно кивнув официанту, мужчина закинул кусочек марципана в рот и принялся тихонько стучать по столу, ожидая появления долгожданного собеседника. Собеседницы, есть точнее.
Конечно, кто-то, знающий Асмодея, наверняка скучающим тоном заявил бы: повелитель страсти предаётся греху и наверняка совращает очередную невинную красавицу.
Нет, часть правды в этом есть. Прийти к нему должна действительно красавица, споров тут быть не можем, в ином случае он вряд ли обратил бы на неё столько внимания. И заняться совращением, в некотором роде, он тоже собирался. Для начала — попробует переманить на свою сторону и склонить к помощи, вот насчёт остального придётся действовать по обстоятельствам (хотя Деус искренне надеялся, что и в этот раз его чары не дадут сбой). И от своих грехов архидемон не собирался отказываться. А невинность... вот была бы невинной, тогда бы вообще не было бы предстоящей встречи. Ведь красавица та не простая, это незабываемая мисс Джейн Доу. Наёмница, убившая Рафаила, практически повелевавшего Небесами. Казалось бы, к чему Асмодею искать встречи с подобной личностью? При их знакомстве Деус практически ничего про неё не узнал, кроме крайней «тёмности» её личности. В её сущности он совсем не был уверен, не говоря уже о имени, называя «Джейн», но понимая, что это условность.
Но... но всё же вряд ли кто-то будет сомневаться, что мисс (кстати, а не миссис ли?) Доу так или иначе остаётся интересной личностью. Нет, серьёзно. Явно неплохо знакомая с Барбело, опытный воин, чьего опыта достаточно, чтобы решить жизни архангела. За последнее Деус был совсем не прочь отблагодарить таинственную красавицу. Хотя смерть крылатого поганца не вызвала у Асмодея такой радости, как он всегда предполагал, но глупо было отрицать, что парой выстрелов киллерша убила одного из главных противником архидемона за контроль над земным шариком. Не говоря уже о личных мотивах: не единожды упомянутая история с Товией.
Но отнюдь не благие чувства возбудили в мужчине любопытство и вынудили выпрашивать у Барбело чужой номер. В конце концов, он мог бы просто послать бутылочку токайского вина! (Кстати говоря, а ведь отличное вино, между делом замечает Асмэ, запивая сладость) Но ведь в том положении, в котором находиться Асмодей... в весьма незавидном положении, когда гораздо безопаснее находиться на Земле и скрываться, не попадая в поле зрения ни своих «собратьев», ни, тем более, Короля Геенны Огненной (вряд ли Кроули откажет себе в возможности избавиться от опасного конкурента). Так вот, будучи практически на нелегальном положении в двух мирах, архидемон остро нуждался в любых союзниках, в любых источниках силы. Поэтому он постоянно лез в пекло лично, заводя мнимых и реальных друзей-союзников, поэтому он в на грани отчаяния аки голодный волк рыскал по миру, хватал артефакты, обжигался и хватал вновь. И поэтому Деус, прежде баловавший своих подчинённых относительной вольницей, теперь деспотично надзирает за всем инкубатом и суккубатом, вынуждая черноглазых действовать максимально эффективно, а потом изымает все души без остатка, пополняя свои давно опустошённые закрома (справедливости ради: Лилит оставила ему кое-какое наследство, в старом тайнике, на чёрный день; впрочем, этот запас всё равно был слишком скромным и по размеру больше походил красноглазому торгашу).
Естественно, что, ощущая шаткость своего положения и практическую потерю власти в Аду, Асмодей хватался за любую возможность получить союзника. Кто знает, чем ему может пригодиться та же Доу, в случае чего. Вон Барбело она очень неплохо пригодилась, а сам Деус ни одного подходящего знакомого не имел. А теперь будет иметь. Что такого сложного в полезном знакомстве? Тем более, есть речь идёт о женщине (уж ему ли не знать). Налить хорошего вина, угостить конфетками, поговорить за жизнь, сделать пару комплиментов на грани флирта — и всё, дело в шляпе!
Именно поэтому Асмодей выбрал скромное, но со вкусом кафе на берегу одной из крупнейших в Европе рек. Дунай большой, но в этот раз выбор мужчины пал на Будапешт. А вот почему этот континент?.. Ну была у архидемона некая страсть к Европе, с чем он не мог ничего поделать, да и не собирался. Так уж получилось, что абсолютное большинство архидемонов и даже просто демонов по абсолютно неизвестной причине предпочитали Западное полушарие, даже больше — вполне конкретные Штаты, изредка Канаду. Ей богу, если такая страсть к англосфере, то хоть кто-нибудь засел бы любоваться на новозеландские красоты или австралийские пустыни. Но нет! Штаты, штаты, штаты, штаты... нет-нет, не подумайте, американофобом Асмодей ни в коей мере не был и вполне понимал, что Америка — квинтэссенция европейской цивилизации, со всеми её достоинствами и недостатком (в отличии от Австралии и Новой Зеландии, где доминировали британцы; Латинской Америка, безраздельно принадлежащей смеси индейцев и пиренейцев; Канаде, где другой язык — максимум французский, чудом не задавленный). Но часто хотелось отдохнуть от этой культурной мешанины и полюбоваться на, так сказать, чистый товар. Первоначально Деус вообще хотел завалиться на гораздо более привычный Ближний Восток, но предпочёл не лезть в сжираемый огнём насилия регион (радость-то какая! Три тысячи лет прошло, а поводы для войн всё никак не кончаются). А спрятался в тихой, относительно небольшой, но вполне уютной Европе. Пил пиво в Мюнхене и Праге, загорал в Барселоне, пугал доверчивых туристов в трансильванских горах, игрался с мафией в Неаполе, студил голову под просторами сурового скандинавского неба... Короче, Деус посвятил себя развлечениям, но полезным — в перерывах между поисками полезностей для захвата мира, архидемон поглощал огромные объёмы информации, пытаясь наверстать упущенные столетия. Вот сейчас посвятил себя мадьярам, так уж получилось — не так давно базировался в Чехии, потом перебрался в Словакию, дальше чистая георграфия.
Впрочем, сейчас у него есть дела более важные, нежели обширное культурное наследие.
Асмодей приметил знакомую фигуру в толпе, которая приближается к столику. Ухмыльнувшись, мужчина жестом попросил обслугу принести ещё вина, решив, что закуску мадам выберет сама.
- Рад, что Вы приняли моё скромное приглашение. Мне обращаться к Вам по-прежнему?..
Отредактировано Asmodeus (07.06.16 21:10:51)
Внешний вид
Противостоять невидимому врагу сложно. Он есть – этот образ, обрамлённый расплывчатым силуэтом, состоящий из колких фрагментов, сложенных в сияющий калейдоскоп, – но в то же время его нет. Нет лица, в которое хочется смотреть ненавидящим взглядом, нет личности, которую нужно разгадать, нет персоны, несущей в себе те или иные черты. И единственное, что остаётся, крошечная зацепка, позволяющая продолжать борьбу – бестелесный фантом, ловко ускользающий прочь от рассекающего холодный воздух оружия.
Фантомов Рух не терпела, а врагов имела много. Большинство из них, конечно, даже не знало, что оказалось в немилости, однако она упрямо наделяла их свойствами и качествами, лепила маски, предпочитая выстраивать неугодных ей в стройный ряд фарфоровых кукол. Кто-то звался злобным и жестоким, кто-то – глупым и недальновидным, некоторых украшали ярлыками тиранов, иных же – попросту порицали. Она не жалела ни красок, ни слов: жизнь научила нефилима присматриваться к плохому, выискивать его даже в тех, кто считал себя святым, ибо она доподлинно знала – всё, что видимо глазу – ложь. Правда скрывалась где-то в глубине любой сущности – там, где на задворках тёмного сердца проступал мерно сокращавшийся в артериях пульс, – и она посвятила многие годы тому, чтобы научиться безошибочно находить её. Пусть она и не шла в открытую против мира, не пыталась истребить тех, кого презирала, но она всегда знала, с какой угрозой может столкнуться.
А когда фарфоровые куклы оживали и, встрепенувшись, срывались со своих мест, стремясь навредить мудрой птице, она с готовностью бралась за оружие и наносила удар, от которого те не сумели бы оправиться. Метод безошибочно работал вот уже целых восемь тысяч лет, до тех пор, пока чья-то невидимая рука не толкнула её в сторону леса самоубийц. Тогда-то всё и изменилось. Хотелось бы ей найти злоумышленника, сумевшего сотворить столь могущественное заклинание, но все факты сводились к глухим догадкам. «Так ловят сачком бабочек...» – раз за разом напоминала себе она.
Барбело знала преступника, содействовала ему – проницательный ум агента ФБР мгновенно перекладывал детали случившегося в плоскость криминалистики, – исполняя роль своеобразного оруженосца, которого послали... разведать обстановку? Нет. Выбрать жертву? Тоже нет. Договориться? Возможно, но всё равно не то. Мисс Голдберг плутала по лабиринту отрывочных домыслов, не в силах сложить полную картину. Фантом её врага прятался среди приземистых древесных крон, объятых покровом непроглядной ночи, выглядывал из-за спины архидемоницы, но лица так и не показывал. Единственным, что могла сделать жаждавшая правды Дора, оказался шанс обратиться к тому, кто знал их «спасительницу» хотя бы косвенно – к сыну Лилит и Адама, – и шанс этот предоставился ей весьма скоро, спустя неделю после скандального убийства архангела, где она сыграла эпизодическую роль, которая, как оказалось, не осталась незамеченной.
Рейс Вашингтон – Нью-Йорк – Будапешт занял целые сутки: пересадка в аэропорту Большого Яблока, долгий перелёт через Атлантический океан, затем маршрут, покрывший половину Европы, и вот она уже шла по тесным мощёным улочкам одной из красивейших европейских столиц. Вечерняя прохлада Дуная медленно опускалась на город, окутывая строгие фасады домов едва уловимой дымкой; жёлтые силуэты фонарей ютились по обеим сторонам широкого проспекта, проглядывали сквозь полупрозрачную мозаику оконных витражей и цеплялись за острые кончики высоких чугунных ворот. Старый Свет походил на почтенную вдову, с годами поседевшую и грустную, но всё так же готовую рассказать целых ворох историй для тех, кто был готов её послушать.
Загодя отыскав указанное архидемоном место, мисс Голдберг позволила себе небольшую прогулку – шанс собраться с мыслями прежде, чем она вернётся к неразрешённому делу. Предстоящая встреча не пугала её. Если бы одержимые хотели убить её, избавиться от свидетеля, способного доложить ангелам об их планах, то сделали бы это сразу. Жертве не позволяют свободно разгуливать на воле. Её ловят и потрошат при первой же возможности. Здесь же всё зиждилось на праздном интересе, и она была полна решимости обернуть данный факт в свою пользу.
Когда ребёнок, проснувшись среди ночи, впервые понимает, что в стоящем напротив кровати шкафу обитает монстр, и в слезах бежит к родителям, важно успеть распахнуть дверцу гардероба и показать ему, что внутри нет ничего, кроме груды одежды, полотенец, да пары мохнатых тапочек. И тогда ночной кошмар обретёт форму, превратится во что-то, чего не стоит боятся. То же самое касалось и врагов. Асмодеус мог помочь ей наделить фантом образом, сложить картину, чтобы подготовиться к будущему. Разве могла Рух винить себя в том, что стремилась позаботиться о собственной безопасности?
– Добрый вечер, – вежливо улыбнулась она, добравшись до пункта назначения и усевшись напротив собеседника. Архидемон не изменял себе: элегантный образ подчёркивал своенравный, склонный к капризам характер. Впрочем, после первой тысячи лет жизни подобные причуды становились чем-то обыденным, и, пока что, нрав одержимого нефилиму не мешал. – Моё имя зависит от целей нашей встречи, – сложив руки перед собой, Дора внимательно оглядела содержимое накрытого стола. Бокал, наполненный игристым вином золотистого цвета, призывно мерцал в свете низко подвешенных у потолка ламп, однако она предпочла не притрагиваться к нему, не озвучив заготовленной речи до конца. – Ваше, думаю, тоже. То, что знакомо мне, может показаться странным для случайных прохожих.
Ожидая, пока мисс Доу усядется и настроится на разговор, мужчина напевал себе что-то под нос, но скорее от скуки, нервы-то были в порядке. За проведённое в Европе время, Деус, желая сбросить напряжение после убийства Рафаила, сильно разомлел и втянулся в человеческую бытность. Последнее у него всегда выходит на удивление легко и просто, впрочем, как у всех демонов его происхождения. В том смысле, что падшие, созданные ангелами, в любом случае не обладала человеческой психологией и стремились к совершенно иному. Асмодей был рождён, как человек, да и от двух людей, пусть и самых первых. Подсознательно он всегда стремился приблизить свой быт к человеческой жизни и забыть о иной сущности хотя бы на время. Собственно, сейчас у него это получилось. Потому он воспринимает встречу с новой знакомой просто как встречу. Необычная атмосфера, разумеется, есть, но ведь Асмэ сам её создал и для вполне конкретных целей — произвести впечатление на женщину, не более.
Однако архидемонический голос внутри напоминал, что он восемь тысяч лет как ни разу не человек и не должен рассуждать подобным образом. Это действительно встреча и никто не говорит, что Деус не может получить удовольствие от общение с противоположным полом. Но она — не обычная барышня и нельзя (нельзя, заруби на носу!) ни на долю секунды забывать от этом. Прежде её нрав казался спокойным, но кто знает, как «Джейн» поведёт себя, когда они окажутся один на один. Поэтому, чёрт тебя возьми, Асмодей, взвешивай каждое слово и осматривай её внимательно. Сначала подумать — потом сказать, сначала подумать — потом сказать...
Он уж было хотело начать спорить с собственной адекватностью, как делал это обычно (ибо дико раздражает, кто вообще сказал, что он хочет быть адекватным?). Но разгорающийся внутренний диалог прервал женский голос. Обратив всё внимание на неё, архидемон любезно улыбнулся, но без пошлости, стараясь показать, что испытывает к ней в первую очередь уважение.
Помня о своих же заветах, Асмодей внимательно присмотрелся к собеседнице, стараясь разглядывать не слишком заметно. Одежда, к его сожалению, была в мрачных тонах и мало открытой, делая женщину совсем неприметной в толпе. С другой стороны, это лишь подкрепляло мысль о том, что лже-Джейн — человек закрытый и осторожный, заранее обдумывающий любую мелочь, даже наряд. К тому же, она пока не притронулась к вину, соблазнительно мерцающему на столе. Не хотела позволять себе лишнего, пока разговор не станет более-менее свободным и миролюбивым? Ну или безопасность, есть или пить что-то, если ты не уверен в том, кто тебе это дал, тоже не лучшая идея. Хотя Асмодей внутренне оскорбился на саму возможность таких помыслов (ведь травить кого-то, это так банально, как она могла подумать), но быстро задвинул эту мысль подальше. У неё не было особых причин доверять архидемону. Да, её само появление ясно говорит о том, что опасным она его не считает, по крайне мере не настолько опасным, что она не смогла бы справиться. Но если подумать, что они вообще знают друг о друге? Деус, безусловно, более открыт. В том смысле, что его-то адская личность не является большой тайной даже для людей, одного «окей, гугл, Асмодей» достаточно для получения всей информации за исключением текущего местоположения. А вот с мисс Доу (хотя кто вообще знает, как её зовут на самом деле) всё было много сложнее. Ни почувствовать, ни узнать от кого-то о её сущности Деус не мог. Справедливости ради, во многом именно это и подвигло его предложить встречу. Узнать сущность загадочной наёмницы в прошлый раз не получилось, может хоть при личной встречи выйдет.
- Вот как, - задумчиво изрёк он, услышав ответ. - В таком случае хочу сразу отвергнуть все Ваши мысли о моих злых умыслах. Цель нашей встречи — исключительно с пользой скоротать время. Вы меня, скажем так, сильно заинтересовали во время нашей первой встречи, - тут же Асмэ примирительно поднял руки. - Да-да, Вам известна моя репутация, будто бы я отношусь к женщинам потребительски. Но — поверьте! - сейчас мой интерес идёт совсем от другого. Вы когда-нибудь смотрели на себя со стороны? Нет, я не про внешность, хотя она тоже заслуживает внимание, - он издал лёгкий смешок, не удержавшись от шпильки. - Мало кому даже в сверхъестественном мире было бы под силу убить архангела, пусть и в союзе с высшими, простите, низшими силами. Да и знакомство с Барбело — любопытный факт. Мне показалось, Вы в хороших отношениях. По крайне мере, обе ходите убедить в этом себя и других, простите за наблюдательность. Естественно, что я заинтересовался Вами. Но какой смысл гадать, если можно просто спросить, правда? - ненадолго прервался ради вина. - В наших кругах имя, как правило, чрезвычайно важно. Стоит назвать моё имя или какого-нибудь другого архидемона, как вся информация мигом всплывёт. И так не только с нами. Именно поэтому мне важно знать Ваше настоящее имя. Может быть не то, каким нарекла мать, — у меня оно тоже, как не удивитесь, иное — но какое произносили людишки, боясь гнева или ожидая милости.
Вспомнив про себя, мужчина слегка нахмурился. Не сильно-то он любит условности и конспирацию.
- Моё... я бы предпочёл настоящее, но если Вам угодно не давать повода людям — зовите меня Гилберт, - Деус лишь пожал плечами. - Имя сосуда, всего-то. Но уже привык.
Отредактировано Asmodeus (17.08.16 22:57:08)
Чужим словам Рух не верила примерно так же, как и чужим обещаниям. Слишком хорошо знала она силу умело сложенных предложений и фраз: порой они, незаметные на первый взгляд и быстрые, подобно выпущенной из ствола пистолета пуле, в одно мгновение меняли не ход событий даже, а ход всей истории, где в полной мере находило своё воплощение известное «Казнить нельзя помиловать». А слово в более локальном смысле позволяло управлять чужой волей. Будь то лесть, похвала или порицание – не было на свете ни единого живого существа, которое не скрывало бы в себе тайное желание, уязвимое место, легко проницаемое верным сочетанием букв и слогов. Иногда нужный код находился быстро – пообещайте властолюбцу власть над миром, и тот в одночасье выложит на торгах собственную душу, – иногда – непозволительно долго. Однако даже самые стойкие духом имели свойство сдаваться: вода точит камень, но слово пронизывает душу.
Её собеседник явно знал, что говорить: он сочетал лесть и расчёт так, как делает это опытный политик, балансируя на грани между излишней прямолинейностью и излишней похвалой, и она сразу же уловила основную мысль сказанного. Асмодеус хотел услышать её имя. Возможно, не настоящее, данное матерью, а «одно из...», наиболее известное. Женщина отвела взгляд от архидемона и едва заметно улыбнулась. Имени у неё не было. Память людей запечатлела её в образах совершенно различных – от последней царицы Египта до первой женщины, дерзнувшей пересечь океан, – память врагов не запечатлевала её и вовсе – все они давно покоились в своих склепах, унеся с собой в могилу её тайны. Назовись она «Рух» – в ней увидели бы дочь праматери, назовись «дочерью мельника» – очередную колдунью. И то, и другое, являлось ни чем иным, как тенью её прошлого, и образ нынешний вбирал в себя множество иных.
Однако она могла подыграть мужчине. Дать ему то, что он так хотел от неё услышать: загадку, приправленную историей долгого восхождения к силе. Ни один из её обликов не подошёл бы для этой роли лучше, чем облик феи Морганы. Множество раз выставляла она его перед собой, подобно зеркалу, отражавшему любую напасть. Любое существо падко на красивую оболочку, и мало кому дозволялось видеть её истинное лицо. Ведьма, вершившая судьбу целого королевства, выглядела в глазах Доры достаточно привлекательным предлогом для того, чтобы заслужить доверие архидемона.
– Женщину, которую вы видите перед собой, зовут Теодорой, – с ноткой властности произнесла она, лукаво обведя контуры лица собеседника своим глубоким пронзительным взглядом. – Но, если вы хотите копнуть чуть глубже – что ж, хорошо, – кивнула нефилим. – Моё имя – фея Моргана, – пальцы неспешно скользнули к прозрачной поверхности стакана и, элегантно ухватившись за ножку, она с долей какой-то грустной торжественности отпила вино. Напиток был по всем меркам просто чудесным: медовый тон переливался с нотками изюма и переходил сладкий аккорд алкоголя. Насладившись вкусом, она вновь вернула своё внимание к собеседнику. – Думаю, вы как никто другой знаете, что основа выживания – умение бороться. Нужно победить свои страхи, иначе они победят вас. Рафаила я не боялась, но прекрасно знала, какую опасность он представляет. И, раз уж подвернулась возможность избавиться от него, разве я могла отказаться?
Легенд вокруг произнесённого ею имени ходило множество, большинство являлись плодами долгих и упорных трудов её главного врага – Мерлина. Порой она, как правило, развенчивала какую-либо их часть: перед некоторыми ей хотелось казаться хорошей, действительно хорошей, а не алчной колдуньей, языческим божеством, стремившимся под корень уничтожить Камелот. Однако архидемон был уже большим мальчиком, и мог сам сложить из предложенного образа тот, что ему было выгоднее всего видеть. В конце-концов, даже он способен понять, как меняется и модифицируется подверженный воздействию времени характер. Моргана обладала одними чертами, Теодора – другими, и она вполне отдавала себе отчёт в необходимости быть готовой сыграть любую из предложенных ролей.
Другое дело – её собеседник. Резюме Асмодея отличалось некоторыми пунктами, свойственными разве что детям праматерей. Он свято верил в свою значимость – она, даже с ослабленными способностями, буквально видела это в его взгляде, в манере преподносить себя, в манере вести беседу. Наверняка у него имелась цель, Цель с большой буквы, которую так хотелось реализовать, но отчего-то не хватало то времени, то ресурсов. Да, он явно отличался от орды черноглазых демонов, обладавшими лишь базовым набором инстинктов, которые удовлетворяли их потребности, в нём виднелось содержание, смысл, ведь иначе сегодня её попросту не было бы в Будапеште. И ей также не терпелось узнать, какие же планы припасены в рукавах дорогого костюма этого хитреца.
– Позвольте задать вам ответный вопрос? – Заинтересованный тон подкрепился лёгкой вежливой улыбкой. – Вы совершенно правы. Настоящее имя позволяет многое узнать о таких, как вы. Таких, как мы. Одно мне остаётся неясным: как, обладая обширными ресурсами, умом и обаянием, вы ещё не правите Преисподней?
Отредактировано Theodora Coleman (07.08.16 02:02:55)
Фея? Асмодей несколько раз прокручивает это слово в мыслях, смакуя каждую букву, пытаясь сейчас вспомнить вообще всё, что он когда-либо слышал о подобной расе. Крошечные существа женского пола, мстительные любительницы похищать детей и дурманить взрослых, короче - создания магии. Но всё это не слишком-то совпадало с образом сильной и загадочной женщины, который он сейчас имел удовольствие наблюдать. Имя – Моргана — уже давало немного больше зацепок, даже больше, потому что по крайне мере основа личности собеседницы оказалась архидемону открыта. Ну, в теории. А на практике о сестре знаменитого монарха он слышал очень вскользь, максимум, чем мог похвастаться Деус — просмотр «Мерлина» на BBC. Что, безусловно, было очень интересным времяпровождением, но использовать людской сериал в качестве источника информации о могущественном сверхъестественном существе — это как минимум звучит уже не очень круто. Хотя кто знает, авторы разнообразных произведений порой оказываются близки к истине, в порыве художественного вдохновения задевая ноосферу, пусть неосознанно.
Ладно, конспирологией будешь заниматься в следующий раз. Лучше вспомни, что там было.
Короче говоря, перед ним была ведьма. Древняя, очевидно сильная. Исторический персонаж, можно сказать. Учитывая мифы, характер у этого персонажа был довольно проблематичный... впрочем, опять же, ничего нельзя утверждать с полной уверенностью. Асмодей, сам будучи существом исключительно «тёмным» в легендах людских, прекрасно знал, что светлые силы порой могут и приврать. Может быть, его сейчас ждёт удивительный срыв покровов и долгий рассказ, что всё на самом деле не так, Артур был плохой, Мерлин ещё хуже, а сама Моргана просто пыталась спасти Британию от безумного короля. А может, — и это куда более вероятно — перед архидемоном сейчас сидит не наглая девчонка с магическим даром и неопределённым отношением к братцу, а древняя и могущественная личность, давно переросшая обиды юности. Может быть, Морганой она быть давно перестала, кардинально исказив изначальный характер. Не в хорошую или плохую сторону, а просто в другую, отличную от прежней. Судя по всему, что Асмодей сейчас знал о Теодоре, второе предложение было гораздо более верным и правильным. По крайне мере было бы очень странно, что, наверняка пережив множество злоключений за почти две тысячи лет, она ни капельки не изменилась бы. Деус и в себе нынешнем с трудом угадывал прежнего (может потому, что просто не слишком хорошо помнил допотопную личность, не суть).
- Я благодарен за откровенность, - сделал он небольшой реверанс. Жест не особенно обязательный, но приятный и важный в общении с такими нелюдьми. Теодору, несмотря на разгадку личностной тайны, он всё ещё знал недостаточно хорошо и лучше пока что не переходить черту формальности.
Конечно, Асмэ догадывался, что она тоже захочет задать ему парочку вопросов. Несмотря на относительную открытость его личности, это не значит, что причин для любопытства у женщины не было. Конечно, были. И наверняка Деус знал далеко не все. Ему сейчас было гораздо важнее решить, каким образом общаться с ведьмой. Да, пока что они ведут диалог, можно сказать, откровенно, по крайне мере, ни разу не соврав друг другу и не слукавив. Но кто знает, что захочет узнать Теодора? Вполне возможно, что это будет нечто, касающееся лично Деуса. Будущее, прошлое и настоящее. Можно продолжить умеренную откровенность. Но ведь мужчина пока не может быть полностью уверен в своей собеседнице. По правде говоря, он вообще ни в ком не бывает уверен и именно поэтому предпочитает сводить общение с «посторонними» (то есть не со слугами) к минимуму. По глупости или от вина многое можно сболтнуть. Порой даже одно неудачное выражение может порушить все фразы, разрушить всё нагромождение мифов вокруг собственной персоны. Деус давно выстроил перед глазами образ архидемона Асмодея, каким он должен быть и старался ему соответствовать. Ведь обугленная адская обёртка от начинка отличалась довольно сильно, но это вовсе необязательно кому-то знать. И тем более необязательно знать ведьме Моргане.
С другой стороны, пока что балансировать на грани лжи-лести-правды у него получалось. Может быть имеет смысл выражаться правдиво, но только в общих чертах и в свою пользу. Пожалуй, наилучшее решение.
- Ох, Вы мне льстите! Ресурсы мои не превышают запасов прочих демонов, в плане коварства я тоже, увы, далёк от них, а уж обаяние... к сожалению, в нашей вселенной куда чаще в правителей выбирают бюрократов или торгашей, потому что считается, будто бы у них лучше выходит с управлением, - скептичная усмешка. - Если же говорить серьёзно, то конкуренция за адский трон весьма сильна. И всегда была. Тысячи лет назад я очень мало уделял внимания делам государственным, а у остальных не было желания подпускать к управлению не-падшего, - он бы мог, конечно, пойти дальше и сказать, что сам титул князя в Преисподней получил исключительно благодаря влиянию матери, но к чему портить впечатление от себя любимого. - Чёртовы расисты, согласитесь! А сейчас же... опять, не я один. Приходиться мириться с кучкой сумасшедших стариков рядом, - тут он улыбается, позволив на секунду проявиться классической ухмылке, но быстро давит приступ внутренней гадкости. - Да и знаете, на мой взгляд, покорение мира людского должно стоять в планах прежде захвата демонической обители.
Асмодей окидывает взглядом Теодору и решает, что очередь спрашивать перешла к нему.
- Хотел бы я теперь спросить у Вас. Почему могущественная колдунья совсем не влияет на мир людей и не пытается добиться власти? Вам не хотелось бы создать своё царство? Или жизнь обычной женщины устраивает больше? Не поймите неправильно, в человечности нет ничего зазорного, но для существа магического и тёмного отсутствие честолюбия очень редкое явление.
Отредактировано Asmodeus (17.10.16 09:02:37)
– Конкуренция всегда сильна, – резонно заметила Теодора, с интересом выслушав ответ своего собеседника. Он не удивил её, скорее, женщина ощутила лёгкое разочарование от того, что Асмодеус, признавая все сложности борьбы за власть, отстранялся от неё, следуя совершенно нелепым, на её взгляд, отговоркам. Времена меняются. Старое уступает место новому, и для таких, как они, – существ, на человеческий взгляд, живущим с самого сотворения времён, – совершенно бессмысленно цепляться за давно ушедшее. Никто не просидит на одном дереве дольше своих возможностей. Иначе найдётся тот, кто возьмёт топор и заставит спуститься силой. Так к чему ждать толчка? Не проще ли самому выбиться вперёд и рубить чужие деревья? Мисс Голдберг задумчиво провела пальцем по гладкой поверхности бокала и продолжила: – Не только за власть, а за место под солнцем в целом. Старики... вы ведь говорите о падших, я права? – Переспросила она, не забыв украсить свой вопрос приятной полуулыбкой. – ... обладают двумя вещами: силой и громким именем. И их можно обойти. Уверена, вы знаете, как.
О своих собратьях Асмодеус говорил с неприкрытым презрением. Таким, какое проступает у тех, кто долгое время находится среди общества, не признающем ни его, ни его заслуг. Со временем непризнание подпитывается желанием стать более значимым, выделиться в той или иной степени, но, стало быть, сыну праматери хотелось быть уважаемым за то, кем он являлся. Стоит ли попытаться возразить ему? Сказать, что родословной зачастую недостаточно? Что нужно заставить их признать себя и выбить если не принятие, то хотя бы элементарное уважение? Теодора легко склонила голову и внимательным взглядом обвела лицо собеседника, словно хотела прочитать его мысли. Нет. Архидемона вполне устраивало половинчатое положение в мире ему подобных, иначе бы отзывы о них были другими. Она могла отнестись к нему с пониманием, однако жизнь взрастила в ней другие взгляды. Ты либо мёртв, либо заставляешь их принимать себя за равного.
– Чем же вы хотите покорить человеческий мир? – Амбиции – это похвально, но ещё более похвальным выглядело бы наличие чётко обозначенной цели. За любое дело, в её понимании, нужно браться с ожиданием определённого итога, иначе весь процесс сведётся к бесплотным блужданиям вокруг да около. Вот уж где нерационально тратятся ресурсы! Когда кто-то отдаёт себе отчёт в том, к чему он движется и что ему для этого понадобится, то и результат окажется гораздо более продуктивным. – Стать президентом? Податься в Конгресс? Предложить людям то, от чего они не смогут отказаться? Или...? – От продолжения беседы её отвлёк появившийся официант. Спохватившись, она осознала, что основной заказ так и не был сделан: по всей видимости, этот выбор доставался ей. Уверенно указав пальцем на фирменное блюдо, она проводила официанта взглядом и вернулась к разговору. – ...или у вас есть какие-то свои планы?
Уровень доверия между собеседниками, разумеется, ещё не достиг того предела, когда женщина могла бы принять ответ Асмодеуса за чистую монету. Однако уверенность в том, что в его словах имеется хоть какая-то доля правды, не покидала её. Им обоим хочется узнать друг о друге гораздо больше. И они оба осознают предельную опасность данной затеи. Для архидемона всё это может выглядеть замысловатой игрой – игры черноглазые любят и всегда с удовольствием навязывают партнёрам свои правила, – для неё же – шансом расставить все точки над i. Эта встреча – часть большого расследования, большого дела, детали которого ей так не терпелось распутать. Образ Морганы будет ей на руку до тех пор, покуда её собеседник готов с интересом выслушивать очередную историю и делиться информацией взамен.
– О какой форме власти идёт речь? – любезно поинтересовалась она. – Я не собираюсь захватывать Англию и строить там новый Камелот, вы что, – лёгкая улыбка умело скрасила неприкрытую иронию. Теодора выпрямила спину и деловито сложила перед собой руки. – Что я могу сделать, так это повлиять на ход событий в наиболее выгодном для себя ключе. Могу сделать нужные выводы, основываясь на тех или иных событиях. Информация – вот нужное вам слово. К примеру... – мисс Голдберг задумчиво поджала губы, но спустя пару секунд продолжила: – Небеса лишились своего лидера, но при каких обстоятельствах? Архангел не станет попросту прибегать к помощи могущественного артефакта, когда-то вверенного на хранение ему же, они слишком ответственны и неповоротливы для этого. Но, если допустить мысль о том, что там, Наверху, дела уже шли под откос, тогда всё встанет на свои места. Представляете, в каком хаосе сейчас находится ангельское братство? Они уязвимы как никогда. Впрочем, это лишь пример, который, к слову, является ответом к вашему утверждению. – Асмодеус, вероятно, и сам знал о подобных вещах, однако не озвучить их было бы в высшей степени неправильным. В конце концов, ей ведь и самой нужны ответы. – Бюрократы и торгаши выбиваются в правители, потому что обладают нужной информацией. Быть может, и сил-то у них практически не было. Но, если верно выстроить кубики из слухов, сплетен, газетных сводок и многого многого другого, то они сложатся в лестницу, ведущую к власти.
Отредактировано Theodora Coleman (04.09.16 13:38:07)
Вопросы власти, занявшие сейчас весь их разговор, едва ли посещали Асмодея так часто, как можно было бы подумать. Он никогда не являлся активным сторонником позиций в стиле «завоюю-ка я весь мир, на всякий случай» и считал уже имеющийся адский кусок вполне достаточным. В смысле, а для чего вообще получать больше? Управление большой массой народа, тем более демонами, всегда подразумевает проблемы — хаос, бесконечный конец света, постоянную необходимость следить за порядком. Да, в теории бюрократическую машину можно настроить так, что работать она будет даже при крайне долгом отсутствии. Со своими личными инкубами и суккубами Деус справился. Но, ведь если говорить честно, то это не такой уж большой уголок, да и бесы-совратители слишком увлечены работы, времени плести интриги совсем нет. Смог бы архидемон распространить такую манеру власти (отдаёшь задание — идёшь развлекаться — получаешь прибыль) на весь Ад? Сомнительно. Раньше ему постоянно приходилось наблюдать, как загоняются в Аду «коллеги по цеху», сбиваясь с ног от необходимости присматривать за подчинёнными и периодами разгребать грандиозные завалы. Да, в итоге они и душ получали больше, но ведь никакого времени на личную жизнь! Короче, скукотища, недостойная чрезмерного внимания.
Вот управлять людьми — совсем иное дело. Людей гораздо легче обмануть, купив на какую-нибудь бесполезную чушь вроде оживления близкого человека или там запас удачи на десять лет. Да и вообще, можно же действовать запугиванием (Хэй-хэй, начинка для гроба! Я демон и съем твою душу!). Масса интересных и занимательных вариантов, воплощать в жизнь которые также трепетно и радостно, как учёному ставить эксперимент. Уж в чём, но в человеческой психологии Деус точно разбирается. Хотя от привычки сводить всё к желанию секса он вряд ли избавится, но это мелочи.
Хотя, если совсем уж честно, всю эту картину он полностью сложил только сейчас. Робкая и неудачная попытка урвать адский трон научила довольствоваться своим. И заставила подумать хорошо — а трон этот ему нужен вообще? Тогда же никакого веселья, никаких приключений с поиском артефактов, придётся заниматься торгашеством и бюрократией, просиживая задницу в дорогом кресле. Ну уж нет, так жить Асмодей точно не хочет. Пусть падшие грызутся за поводок с бриллиантами.
- Ммм? - задумчиво тянет Деус, слишком погрузившись в свои мысли, но быстро возвращается. - Конечно нет, лично вставать во главу государства или какой-то там корпорации — это слишком мелочно. В своё время я славно развлёкся, ненадолго став царём Израиля, но в долгосрочной перспективе подобная работа требует слишком большого внимания к мелочам, а это не есть хорошо для высшего существа. Да и зачем самому заниматься управлением простыми массами, если можно поручить это верным подданным из числа людей, - он немного резко останавливается. Имеет ли смысл приоткрыть завесу? Архидемону очень хотелось покрасоваться и доказать, что он не такой простой, каким мог бы показаться на первый взгляд. А с другой стороны, если сейчас пойти на поводу у тщеславия, то кто знает, чем обернётся в дальнейшем. Они ведь с Теодорой могут в следующий раз встретиться отнюдь не союзниками (по крайне мере исключать такую возможность никогда нельзя). Я уже сказал себе — без лжи, но и без подробностей. Единственная мало-мальски адекватная мысль за последнее время, так следуй ей, дурак.
- Вы правы в том смысле, что сейчас уже мало хорошо рубить головы врагам, чтобы считаться эффективным политиком. Вообще, кто в нынешней Европе — возьмём её, раз уж находимся здесь — может считаться хозяином положения? Президенты, монархи или, смешно сказать, народ? Естественно, нет, - он взмахивает руками, как бы пытаясь охватить весь Будапешт. - Бал правят евробюрократы. Безликие, можно сказать, серая масса в парламентах — да, они все тут подразделяются на различные уровни, но сути это не меняет. Ещё — банкиры, скупившие неудачников с такими дырами в бюджетах, что вовек не залатаешь. И их всех очень, очень немного. Десятки тысяч на сотни миллионов. Но все они остаются людьми, со своими тайными желаниями, исполнить которые могу разве что я, - Асмодей довольно скалится. - А уж за них они сдадут с потрохами и начальников, и подчинённых, и всех граждан вообще. Достаточно запустить пару демонов с контрактами, найти маленькие ключики к самым важным людишкам — и вуаля, через месяц-другой целая госмашина оказывается заражена адским вирусом. И так страна за страной.
Деус доволен, ведь в кармашке у сердца лежит карта. А на карте той мир с десятками чёрных — как глаза демонов — крестиков, разрезающих страны.
- Признаться, я не особенно слежу за ситуацией на Небесах. Я вполне доволен, что они мне не мешают. А так пусть хоть все перегрызут друг друга. С Рафаилом я поквитался, как давно хотел, пусть и Вашими руками.
Слова про важность информации едва ли были удивительны. Как будто архидемон не понимал, что дипломатия зачастую важнее грубой силы. Понимал и ещё как, но это не значит, что умел пользоваться.
- Да, но я говорил не совсем об этом... мне хотелось бы узнать, неужели у Вас нет какой-то цели? Ну, постоянной цели, к которой Вы стремитесь и с которой я мог бы помочь. Ведь нельзя же жить безо всякой цели, просто гедонизма ради, - он улыбается уже мягче. - И не эта ли цель сегодня привела Вас ко мне?
Отредактировано Asmodeus (11.09.16 23:30:25)
Кажется, она всё же поняла позицию Асмодеуса. Такие, как он, никогда не любили устраивать грандиозных выступлений на публику. Они предпочитали находиться в тени, раз за разом подбрасывая в толпу мелочи, ради которых люди раздирали друг другу глотки. Такие, как он, жили не для великой цели, а ради себя, ради собственного эгоизма, который, впрочем, был достаточно силён для подведения к действию, но достаточно слаб для большой игры. Серые кардиналы наводняли этот мир, как мыши – корабельный трюм, заполненный первосортным зерном, однако, когда огромный корабль под названием «бюрократическая машина власти» шёл ко дну, именно они первыми бежали с палуб. Да-да, они – предприниматели, банкиры, дельцы, спекулянты – все оказывались раздавленными деталями карточного домика, рухнувшего им на головы. Уж слишком свежи были в памяти мудрой Рух воспоминания о Великой Депрессии и всех последовавших за нею кризисов.
Однако ж, они всегда возвращались. Как крыс не извести с насиженного места, так и бюрократы умудрялись с завидным постоянством вновь наводнять общественность после очередного провала. Такая живучесть не могла не восхищать мисс Голдберг. Она ценила умение находить выход из сложных ситуаций, умение не просто выбить закрытую дверь, как всегда делала она, а умение найти и подобрать к ней верный ключ, когда перед тобою красовалась целая груда никому не нужных ключей. Обладал ли её собеседник подобной способностью? Был ли в состоянии восхитить её, ибо одно дело – найти верный подход к системе, и уже совсем другое – не позволить системе поглотить себя?
– То есть, вы – кукольный мастер, дёргающий за ниточки? – с вежливым интересом спрашивает женщина, вновь беря в руки бокал и немного из него отпивая. Медовый тон напитка, сопровождаемый лёгкими аккордами сушёного винограда, теперь будто бы кажется немного слаще. Она задумчиво вглядывается в янтарную поверхность токайского вина, словно пытаясь угадать причину подобной перемены, но вскоре отказывается от подобной затеи, ибо ответ ясен Теодоре и так – ей уже по всем меркам далеко не восемнадцать лет, чтобы превосходно чувствовать себя после внезапного суточного перелёта. Да, нефилимам не свойственна болезненная усталость. Но ведь она, в конце-концов, отчасти человек. – Знаете, по-итальянски это называется звучным словом La corruzione, которое меняет своё значение в зависимости от языка. – Читать мужчине лекцию узконаправленного лингвистического толка агент не собирается, а посему сразу же поясняет: – Коррупция как состояние морально-нравственного упадка. Люди всегда хотят чего-то большего, помимо того, чем обладают. Алчность – основа человеческой натуры, как и многие другие недостатки. Мой вопрос заключается в другом... – решает уточнить брюнетка, дабы раз и навсегда уложить в голове точку зрения Асмодеуса и не возвращаться к ней. – Что с этого получаете вы?
К тому времени, как мисс Голдберг завершила монолог, официант уже успел услужливо преподнести собеседникам заказанное ими блюдо. Венгерский ростбиф, фигурно разложенный по плоским тарелкам, представлял собою жаркое из говядины со среднего размера кусками, заправленное майонезно-горчичным соусом и украшенное всевозможными травами – от паприки до петрушки. На специи заведение не скупилось, и поэтому блюдо источало тончайший сладковато-острый аромат, настойчиво терзавший обоняние и обострявший аппетит. Проводив официанта взглядом, Теодора взяла в руки приборы и деликатно улыбнулась:
– Приятного аппетита, Гилберт. – Разумеется, она помнит о вопросе, заданном лично ей, однако женщине необходимо подумать над наиболее грамотным ответом, дабы не подставлять под удар ни себя, ни кого-либо ещё. Пусть пара минут пройдут за трапезой, за это время она вполне успеет сообразить нечто мало-мальски подходящее. – Я услышала ваш вопрос и непременно отвечу на него. – Нож аккуратно разрезает розоватую мякоть говядины, и мисс Голдберг, тщательно обмакнув кусочек в соус, отправляет его в рот.
Мысли её снова вернулись к истинным целям проходившей встречи. Она хотела узнать личность своего новоявленного врага – того самого, что похитил её из самого сердца Чикаго – но одновременно с этим боялась того, что правда окажется либо неполной, либо слишком устрашающей. Бороться она не в силах. Да и в подобной борьбе, как правило, нет смысла. Её жизнь – вызов всему миру, и очень немногие личности удостаивались места на пьедестале тех, кого следовало извести и изничтожить. Обезопасить своё будущее, быть готовой к тому, что оно готовит – вот её цель. И это – первый пункт. Однако агент прекрасно понимала, насколько мелочным и несерьёзным покажется архидемону подобный план. Если она – могущественная ведьма, то и мотивация у неё должна быть соответствующей. Здесь прослеживался пункт второй. А сложить две части в единое целое вполне в её духе.
– Видите ли, я работаю в ФБР, – произносит она, кладя приборы на стол и вновь одаривая собеседника своим полным безраздельным вниманием. – И это – лишь часть возможной карьерной лестницы. Однако, полагаю, вы знаете, что не я одна из мира сверхъестественного вращаюсь в подобных кругах. Мне бы хотелось попросить вас помочь мне идентифицировать незнакомца, не так давно пожелавшего мне зла. – Знает ли она, что черноглазый назначит цену? Безусловно. Впрочем, жизнь всегда подразумевает под собой и честный обмен, и честную расплату. – Мужчина, связанный с демонами – низшей прослойкой, которая его слушается. Мужчина осторожный, но расчётливый, скорее всего, имевший на уме некий план. Он знаком с Барбело и достаточно силён для того, чтобы не стесняться своих сил. Я полагаю, что вы не обязаны мне отвечать, даже если и ответ вам известен. Если вам требуется моя услуга, то я внимательно вас слушаю.
Асмодей открывает рот, чтобы ответить, но, подумав пару секунд, закрывает. Неожиданно, первый раз за вечер, мужчину хлёстко бьёт осознание — ему ведь нечего ответить. Он мог бы долго и в красках рассказывать, как он подчиняет себе тысячи, десятки, сотни тысяч людей; как их же руками получает всё больше душ; как медленно, но верно расчищает себе дорогу к трону неформального короля земного шара; как концентрирует всё больше сил в своих руках, за счёт артефактов, новых слуг, знаний, чего угодно; он мог очень много рассказать, как добивается всё большей и большей власти на Земле и, с помощью этого, в Аду. Но какова же ирония — теперь он понял, что ни за что не сможет объяснить Теодоре, собственно зачем он этим всем занимается. Ведь общеизвестно, что власть сама по себе ещё не может являться целью. Она нужна для чего-то конкретного, например, для обогащения, в их случае — обогащения душами или абстрактной силой за счёт этих самых душ. Власть может быть нужна для мести, ведь кто-то, дорвавшись, обязательно начнёт сводить счёты с ослабевшими врагами. И в конечном итоге, власть может быть нужна для сохранения своей жизни, когда понимаешь, что если не ухватишься за корону, то тебя просто сожрут заживо, что иных способов спастись нет.
В случае Деуса, в случае всех архидемонов, всё становилось принципиально иначе. Живущие в своём замкнутом пространстве, обречённые на вечное скитание по выжженной пустыни Ада и попытки развлечь себя мучениями грешников, у них не было всех описанных нужд. Все их действия, каждого из них, будь до создание черноглазых армий или захват земных царств, были направлены на вполне конкретные цели — они хотели чувствовать, что им подчиняются, за ними идут, их боятся и почитают, им верят. Они рвались за Землю и рвали из людей души, отнимали тела и умы, потому что каждому из них хотелось почувствовать себя частью этого, земного мира, получить место под небом Создателя, даже если придётся вырывать его с кровью. Проще говоря, они все хотели получить то, что и так имели бы, оставшись на светлой стороне.
В намерениях конкретного Асмодея никогда не было глубинного смысла. Вся его жизнь до современности была наполнена только одной мыслью, ровно одной - «я могу — значит делаю». Он всё время чувствовал в себе, с самого рождения, внутренний огонь, лизавший изнутри кровавые радужки глаз. Пожар души нельзя было долго сдерживать, он отчаянно требовал выхода, пожирая на своём пути всё. Но при этом не мог существовать без постоянной подпитки: плачем врагов, стонами восхищения, признанием заслуг и талантов. Могла прийти в голову дикая мысль, что этот огонь можно было бы сдержать и усмирить... Тихой радостью? Любовью? Дружбой? Вполне возможно, но таких слов в запасе Деуса никогда не водилось, а потому он продолжал захватывать и подчинять. По-детски сильная привязанность к матери — единственное мало-мальски светлое чувство, которое он когда-либо испытывал — сначала помогала сохранить остатки чего-то, отдалённо напоминавшего человечность. Но со временем это стало лишь больше его подстёгивать: она будет гордиться мной! Я — не придаток, я могу решать проблемы сам, я всем докажу! Я должен отомстить, должен убить их всех, она заслуживает этого!
Деус всегда чувствовал, что он может, что он должен делать это, что он должен завоёвывать всё, что только может. Но... но каждый раз внутренний эгоизм вступал в битву с другими обидами и потребностями. Ведь ещё Асмодей всегда хотел быть свободным от чьего либо влияния. Ему всегда нравилось позиционировать себя отдельно от остальных архидемонов, как будто бы он был лучше. Но как же продолжать это, став Королём Ада? А опираться на презираемые низы он совсем не хотел. Он категорически не хотел брать на себя какую-либо ответственность, даже хуже — он вообще слабо представлял себе, что за просчёты и ошибки, оказывается, нужно ещё и отвечать (справедливости ради, в этом была вина Лилит, оградившей своё чадо от внешнего мира в созданном её же усилиями мирке, где черноглазые стелились сами собой и выполняли всю работу за своего босса, а любые проблемы решали исключительно с белоглазой королевой).
В сумме, все эти факторы давали весьма странный характер, который все желающие (и не очень) имеют возможность наблюдать вот уже больше восьми тысяч лет. Власть ради власти, просто потому что от неё прёт, но при этом нет никакого желания брать больше, ведь тогда всё станет серьёзней, а голова не привыкла к такой нагрузке. Вот так и живём.
- В конечном итоге, - наконец возвращается в реальность Асмодей. - Получаю я ровно то, что хочу — души, влияние, слуг при деле. Я не вижу необходимости в данный момент кардинально расширять свою базу, идти на повышение, если хотите. Машина работает, прибыль капает, мне этого вполне достаточно. Чего хочет владелец нефтяной-газовой компании? Да ничего! Товар с руками отрывают, жизнь удалась, главное вцепись за место, иначе его из под тебя утянут. Такова моя философия вот прямо сейчас, - он виновато разводит руками. - Думаю, Вы придерживаетесь неких более возвышенных взглядов, но такова уж моё мнение: власть необязательно нужна для чего-то конкретного, она может быть полезна сама по себе, как источник удовольствия. Мелочно? Может быть. Но я архидемон страсти или где? - Асмэ шутливо приподнимает бокал с вином и тут же осушает его наполовину.
Им обоим нужно взять некий перерыв, поэтому на пару минут над столиком царит молчание. Деус увлечённо работает челюстями, пару раз отвлекается на звяканье телефона (очередные обновления, чёрт бы их побрал) и периодически поглядывает на свою собеседницу.
Наконец они продолжают. Он замечает это и быстро откладывает приборы, внимательно слушая. Что же, вполне ожидаемое — пришла сюда она не просто так и хочет получить информацию кое о ком. Ах, вот откуда прежняя шпилька о важности знаний! Неудивительно.
- Разумеется, я не откажу прекрасной даме в беде, - сладко улыбается Деус. - Однако Вы не только красивы, но и весьма умелы, если понимаете, о чём я. Поэтому моя цена будет такова, - выдерживает паузу, с сомнением сузив глаза. - Я хотел бы попросить Вас запомнить услугу, которую я Вам окажу сейчас и, если мне будет очень нужна ответная помощь, я хотел бы получить её от Вас. Как видите, ничего такого. Но помните: согласившись сейчас — не пытайтесь отказаться потому. Хотя мне почему-то кажется, что Вы в основном верны своему слову. А вот что до Вашего неизвестного злодея...
Откровенно говоря, Асмодей не был и не мог быть на все сто процентов уверен в личности врага Теодоры, но была у него очень любопытная и весьма подходящая кандидатура.
- Не могу ничего сказать насчёт их знакомства с Барбело, не обладаю такой информацией, - начал с грустного Деус, опустив взгляд, но тут же продолжил: - Однако этот субъект плотно завязан на черноглазом отрепье, они его основной «электорат». Он когда-то был человеком, а потом стал монстром, но всегда был очень низкого статуса. Он хитёр и пронырлив, как крыса, крадущая птенцов из под клюва глупых птиц. Он не особенно силён, но очень умело создаёт иллюзию силы и даже делает её реальной. Он мечтал быть Королём... - Асмодей поднимает глаза, налитые демоническим синим, но тут же ставшие человеческими. - Его зовут Кроули.
Я был в неадеквате, если вдруг что не так - срочно в ЛеС
Отредактировано Asmodeus (21.10.16 09:14:20)
Ответ её собеседника заставил Теодору на мгновение задуматься. Власть, по её мнению, никогда не могла бы быть только источником удовольствия: она и цель, и средство, и, как правило, нечто большее, нежели обычный досуг. Даже будучи орудием в руках сверхъестественного существа, власть – это ответственность, очерченная теми или иными рамками. Она, в своём возвышенном понимании, всегда для чего-то, не для кого-то. Чего же может добиться тот, кто ничего не отдаёт? Кто вечно забирает, оставаясь в стороне и надеясь, что желаемое само попадёт в руки? Кто-то, в ком природа заложила и всеобъемлющую силу, и неиссякаемые амбиции, предпочитал, разумеется, подчинить себе, покорить, а покорив, восседать на иллюзии своего могущества подобно человеку, принявшему дешёвую позолоту за тёплый блеск благородного металла.
Часто видела подобное мудрая Рух. Но такая власть снедает, не несёт в себе ни крупицы чести, а лишь кричит о себе, как пустой барабан, выкаченный на безлюдную площадь. Пользы от него никакой, зато шума на целую округу, да такого, что даже в самых отдалённых домах трясутся оконные рамы. Тирания лишена смысла, аморальна в своих проявлениях и, даже являясь порой инструментом, двигающим историю, она не имеет созидательной ценности для общества, превознося и восхваляя лишь ценность разрушительную.
Впрочем, ожидать чего-то иного от архидемона Теодора попросту не могла. Суждения накладывались друг на друга, и вот, к образу таящегося в тени ловца удачи прибавился образ пассивного диктатора, желавшего развеять по миру набор неких ценностей, а затем готовящегося с довольством наблюдать за творением рук своих. Из таких субъектов получались хорошие актёры, они менялись и подстраивались, и, в конце-концов, без них мир был бы смертельно скучен. Конечно, гор такие адепты гедонизма не сворачивали, ибо предпочитали плыть по течению, однако время от времени они всё же давали о себе знать, зажигаясь и сгорая, как новогодние бенгальские огни. Однажды Асмодеус тоже захочет заявить о себе – в этом она уверена. Но сумеет ли сын праматери справиться с ответной реакцией на своё поведение? Вот где таится главный вопрос.
– Как распоряжаться властью, разумеется, ваше право. – Дора согласно склоняет голову, показывая тем самым, что вовсе не хочет оспаривать сказанных мужчиной слов. – Вы позволите дать вам совет? – Она внимательно смотрит в глаза собеседника и, убедившись в том, что авторитет феи Морганы достаточно силён для подобных заявлений, произносит: – Не растрачивайте свой потенциал попусту. Наделите свою власть смыслом, и тогда удовольствия в ней будет больше, чем когда-либо прежде.
Улыбнувшись, мисс Голдберг поспешила завершить трапезу, дабы не тратить драгоценного времени, которое, как она полагала, было ограниченным для неё, и для самого архидемона. К тому же, нефилим, не обладая способностью к перемещению, мысленно почитывала в уме часы, оставшиеся до обратного рейса: её снова ожидала долгая дорога, пересадка в Нью-Йорке, а затем короткий путь до Вашингтона. Просить своего собеседника помочь ей не хотелось, так как сегодняшний разговор, по мнению женщины, уже и без того наложил на неё достаточно обязательств. Теодора не просто была уверена в том, что за её просьбой последует соответствующая цена, она заранее продумала ответ, опасаясь показаться некомпетентной в вопросах деловых соглашений.
– Хорошо, – соглашается она. Ответная помощь – весьма стандартное условие, множество раз оказывавшее Теодоре полезную услугу. Слово своё она держала, более того, со всей ответственностью подходила к исполнению договора, прекрасно понимая все тонкости и подводные камни подобных формулировок. К примеру, разве могла агент полагать, что за просьбу передать послание Барбело захочет избавиться от архангела? Нет. Обстоятельства, однако, сложились в пользу кандидатуры Доры, и отказаться от задуманного демонами женщина уже не могла. И сейчас, соглашаясь с Асмодеусом, мисс Голдберг отдавала себе отчёт в неравноценности и опасности подобного решения. – Я помогу вам.
Стоило одержимому едва лишь начать говорить, как она мгновенно уловила лёгкие нотки презрения и обиды, проскользнувшие в речи. Словно у архидемона украли то, что по праву могло бы принадлежать ему, да не просто украли, а незаслуженно увели из-под самого носа, не имея на это ни прав, ни законных оснований. Неприкрытый снобизм лиц, занимавших высшие позиции в иерархии демонических сил, Теодору не интересовал – гораздо более интересным было то, что все они, теперь, судя по ответу её собеседника, оказались в весьма унизительном для себя положении. Спокойно переждав момент проблеска истинной сущности Асмодеуса, женщина вернулась к беседе:
– Благодарю. – Теперь-то картина в её сознании стала полноценной. Мисс Голдберг заведомо знала, что не пустится во что-то большее, чем простое уточнение информации, однако сейчас перед ней стояла другая задача – обезопасить свою жизнь так, чтобы вновь не оказаться в трудном положении. Навыков и способностей – разумеется магических, – в её арсенале было великое множество, но лишь один вид колдовства казался ей достаточно надёжным. Колдовство то, корнями уходя в лабиринты тысячелетий, текло в её жилах, как ненужное напоминание о прошлом. О нём помнили лишь единицы, и только им подчинялось его таинство. И к нему необходимо вернуться. – Что ж, Гилберт, думаю, теперь всё встало на свои места, правда? Если у вас не осталось ко мне вопросов, я бы попросила разрешения вас оставить.
- Самой собой, - махнул рукой Асмодей. - Я прекрасно осознаю ценность времени. Если у Вас ко мне больше нет вопросов, то могу сказать лишь одно: до встречи.
Женщина вежливо улыбнулась и попрощалась с ним, скрывшись во тьме вечернего Будапешта.
Откровенно говоря, чувства после окончания разговора оказались смешанные. Да, Деус сумел сделать то, что хотел изначально: узнать, что же это за загадочная незнакомка, убившая архангела. Бонусом получил потенциального союзника, что никогда не может быть лишним. Но при этом к концу умудрился задать себе больше новых вопросов, чем имел в начале: почему Кроули пытался ей навредить? Что она теперь представляет из себя, если перешла дорогу адскому монарху? Зачем работает в ФБР? Может ли в дальнейшем представлять угрозы? Сплошные загадки вместо ожидаемого прояснения. Что со стороны, несомненно, очень забавно, но вот Деус от этого ни разу не улыбнулся, ибо случилось-то с ним. Ведь хотел поставить всё точки на I, а в итоге снова придётся ломать голову. Причём не ему одному, ведь сама Теодора явно не слишком много знала о своём «неприятном инциденте», раз личность обидчика оказалась загадкой.
Хотя, в конечном счёте, его это уже не должно волновать. Ведь что архидемон получил сегодня?
Для начала: всё же смог утолить гложущее его любопытство, узнал парочку пусть не важных лично ему, но всё же интересных фактов (вроде самого существования феи Морганы и её потайную личину в виде агента спецслужб), а заодно смог заключить неформальный договор о помощи на будущее. Нет, ну кто знает, какие вызовы могут быть у него в дальнейшем и не понадобится ли помощь киллерши-ведьмы? Да, обычно он предпочитает заниматься убийствами врагов самостоятельно, никому не доверяя, но как показывает случай со всё тем же Рафаилом — иногда лучше переложить эти заботы на кого-нибудь ещё.
Ну и не стоит забывать, что сегодня Деус провёл уютный вечер с обворожительно-умной, пусть и немного загадочной собеседницей. Учитывая, что его обычное времяпровождение сводится либо к девкам, либо к пьянкам (хотя вообще — к обоим вещам одновременно), то это весьма приятной. Проблеск культуры в той глянцево-тошнотворной мишуре из событий и личностей, которую Асмодей, с некоторой усмешкой, называет «обычной демонической жизнью». И как бы он к этому не привык, неплохо, что иногда есть возможность вырваться из круга адская работа — адский отдых, можно даже сказать, почувствовать себя кем-то иным. Ведь, как ни крути, того немного нахального и не лезущего в карман за словом мужчину, который сегодня вёл возвышенные и не очень беседы с Теодорой, довольно сложно назвать настоящим Амэ. Нет, о, нет. Это всего лишь маска. Одна из многих, но, пожалуй, вторая по эффективности в плане обольщения и убеждения. Однако... носить маски хоть и бывает приятно, но всё же довольно утомительно.
В конечном итоге, сегодняшний разговор мало повлиял на Деуса. Прислушается ли он к совету феи Морганы? С великой вероятностью, завтрашним утром он даже не сможет вспомнить в точности, что она ему сказала. И дело не столько в легкомысленности, сколько, напротив, в верности своим убеждениям. Архидемон за всё время общения ни разу не соврал и действительно говорил ровно то, что считал правильным. Это он знает наверняка. А ещё, наверное, дело в том, что он до сих пор не доверяет своей новой знакомой, ну, не совсем доверяет. Да, может быть она и выложила перед ним свою истинную сущность, но многое осталось в тайне. Хотя ему, если говорить честно, нет особого дела до разборок Теодоры с Королём Ада. Никто не может знать всего в мире, так что бессмысленно к этому стремиться.
Мужчина улыбается своим мыслям и снова поднимает стакан с вином. Впереди ещё есть ночь.
Отредактировано Asmodeus (05.12.16 19:42:18)
Вы здесь » |Самая Сверхъестественная Ролевая Игра| » Countries & cities » 08.08.2009. Asmodeus & Theodora Goldberg, Budapest, HU
